— Это один вопрос или сразу несколько? - улыбается вице-министр. – Что ж, попробую отвечать последовательно. Взаимодействие государства и общества – это всегда диалог, и для оценки его эффективности министерство информации и общественного развития (МИОР) ежегодно инициирует социологические исследования. Предмет изучения – степень удовлетворенности населения проводимой информационно-разъяснительной работой в области освещения госполитики. В 2020 году анализ проводил Центр стратегических исследований, который обозначил данный показатель в размере 68%. В 2019 году цифра была пониже - 66%.

Наиболее критикуемыми темами, по которым отмечены наивысшие показатели неудовлетворенности, ожидаемо стали здравоохранение, транспортное сообщение и проблемы ЖКХ. Полагаю, на недовольство населения тут повлияла не столько инфодемия, сколько общее негативное настроение, сложившееся из-за дефицита лекарств и медицинской помощи, несоблюдения в общественном транспорте масочного режима, а также то, что информация по прекращению и возобновлению деятельности транспорта не всегда доходила своевременно.

При этом высокая степень удовлетворенности населения в части информирования была отмечена в таких сферах как информатизация и связь, предупреждения о ЧС природного и техногенного характера, поддержка МСБ. Направлениями деятельности государства, по которым гражданами изъявлено желание получать больше информации, названы ОСМС, программы «7-20-25» и «Енбек», а также Дорожная карта занятости. Мы учли всё это при разработке единого медиаплана для госорганов.

В целом борьба с коронавирусом, безусловно, вскрыла немало упущений в работе почти на всех фронтах. На должность вице-министра я был назначен в июне прошлого года, в самый пик пандемии, и сразу же обратил внимание на проблему оперативности в коммуникациях с населением. Благо, работу удалось наладить быстро – правительство еще в феврале 2020-го, то есть в самом начале пандемии, создало коммуникационный центр на базе МИОР, куда вошли представители всех задействованных в борьбе с коронавирусом ведомств. В июне же, из-за значительного роста заболеваемости, мы перевели работу центра на круглосуточный режим. Специальная мониторинговая группа исследовала информационное пространство, аккумулируя и переадресовывая уполномоченным органам вопросы и замечания населения, оставленные в соцсетях и на сайтах СМИ. В зависимости от ситуации и остроты проблемы где-то они комментировались на месте, а где-то организовывались брифинги с онлайн-трансляциями в интернете. Вопросов было очень много, наши сотрудники едва их успевали обрабатывать. Тем не менее, мы сразу же взяли за правило - отвечать на все заявки в течение 60 минут с момента их поступления. К примеру, в Актюбинской области кто-то не сумел попасть на прием к врачу и написал об этом в сети – уже через час он получал соответствующий ответ от управления здравоохранения области… Сегодня ажиотаж, конечно, спал, активность коммуникационного центра понизилась, но деятельность его не прекращена. По-прежнему проводятся брифинги – правда, теперь уже дважды в неделю. В целом лето 2020-го научило нас оперативнее реагировать на инфовызовы.

— Концепция «Слышащего государства», объявленная Главой государства, предполагает, что все данные о деятельности госорганов должны быть максимально открыты - бюджеты, закупки, проекты и т.д. Госорганы осуществляют деятельность на налоги граждан, а потому мы должны довести открытость данных до 100%. В идеале информирование населения должно осуществляться в автоматическом режиме, то есть информация о деятельности госорганов должна вестись онлайн и всегда находиться в открытом доступе. Достижение этой цели также является одним из приоритетов МИОР. Так, на платформе Открытого правительства www.egov.kz уже сегодня публикуется много открытых данных, проводятся круглые столы на актуальные темы. Но для окончательной победы необходимо преодолеть три существенные проблемы. Первая – увы, не все данные выкладываются госорганами в публичный доступ. Вторая – сложность подачи публикуемой информации, в которой зачастую могут разобраться лишь специалисты. И третья – население не привыкло искать информацию о деятельности государственных и квазигосударственных органов в открытых источниках. Люди по-прежнему стереотипно считают, что нужная информация от них закрыта, и пишут письма.

— В открытии данных особых сложностей я не вижу - это решается соответствующим постановлением или указом, госорганы в этом плане довольно исполнительны. Другое дело — переложить данные на доступный для понимания формат, на это, полагаю, уйдет немало сил, терпения и времени. Ведь даже на журналистские запросы ответы зачастую пишутся настолько мудрёные и протокольные, что сам пресс-секретарь ведомства голову сломит. И проблема ведь не в некомпетентности специалиста, готовившего ответ – он пишет, как умеет, то есть сухим «канцелярским» языком. Это уже наша задача как министерства – научить чиновников изъясняться доступным языком. Кстати, Фонд развития СМИ, действующий под эгидой МИОР, регулярно проводит обучение пресс-секретарей и вице-министров по повышению навыков коммуницирования с населением. Но целевые участники частенько манкируют занятиями. Видимо, не считают нужным этому учиться. А ведь предоставлять информацию в доступной форме - обязанность всего госоргана, не одного пресс-секретаря.

Единственная по-настоящему сложная задача – это научить граждан пользоваться достоверными источниками информации. Под влиянием прогресса мы все становимся всё более цифровыми, но с медиаграмотностью в стране по-прежнему не ахти – похоже, ей нужно обучать в вузах, если не школах. Сегодня мы ведем переговоры с министерством образования и науки, чтобы включить медиаграмотность в образовательные программы вузов и школ. Не обязательно выносить ее в отдельный предмет, можно включить в уже существующие. Просто в эпоху обилия разной информации, особенно фейковой, каждый должен уметь фильтровать контент и пользоваться достоверными источниками.

— Работа над проектом указа идет полным ходом. Он уже предварительно одобрен всеми центральными государственными и местными исполнительными органами, сейчас находится на стадии согласования. Как завершим - а это 36 ведомств - проект будет направлен Президенту на рассмотрение. С подписанием указа статус пресс-секретаря в министерствах будет повышен до уровня директора департамента - с С3 до С1, в акиматах – аналогично заместителю руководителя аппарата, с D3 до D2.

МИОР долго к этому шёл. Происходящие изменения в обществе, а также пандемия, показывают, что роль пресс-службы неуклонно растет. Если еще лет десять-пятнадцать назад её задачи сводились к подготовке докладов руководителей на совещания и иным несвойственным функциям, то сегодня контур пресс-служб обозначен предельно четко. И задачи, поставленные перед ними, требуют высокой компетенции. МИОР на протяжении нескольких лет проводил анализ качества работы пресс-служб, и он показал нехватку профессионалов среди пресс-секретарей. Основные причины - сложность поступления на госслужбу и низкая зарплата. Квалификационные требования к пресс-секретарям, как и ко всем госслужащим, требуют определенного стажа работы на госслужбе, что делает невозможным приглашение на должность тех же журналистов. Мы нашли поддержку на всех уровнях, чтобы упростить квалификационные требования к должности пресс-секретаря, согласовали их с Агентством по делам госслужбы (АДГС). Надеюсь, в этом году нам удастся успешно завершить эту работу.

— В госорганах есть еще должность советника по пиар. Каковы ее функции? Останется ли она после повышения статуса пресс-секретаря?

— Роль советника по пиар в требованиях АДГС не определена конкретно. Есть позиция советника министра, и последний уже сам решает по каким вопросам ему назначать кандидата. Полагаю, многие руководители приглашали советников по пиар именно по той причине, что должность пресс-секретаря была недостаточно высока, и профессионалы на нее не шли. Но когда уровень пресс-секретаря поднимется до уровня директора департамента, упростятся квалификационные требования и профессиональный журналист без опыта работы на госслужбе сможет прийти на эту позицию, вопрос советника по пиар отпадет сам собой.

— Означает ли повышение статуса пресс-секретаря появление у него доступа к принятию или влиянию на решения, принимаемые госорганом? И переход от реактивного подхода к проактивному?

— Мы не уйдем от того, что личность пресс-секретаря будет определять значимость его роли в деятельности госоргана. Новый статус на уровне директора департамента - это достаточно высокая позиция в иерархии министерств и ведомств. В расстановке значимости ролей многое зависит от первого руководителя – если он понимает важность проактивной информационной работы, то и соответствующие полномочия передаст пресс-секретарю. А если нет, то «уберет» его под вице-министра, будет требовать бесконечных согласований и т.п., что, конечно же, скажется на скорости его работы. Но картина меняется – сегодня у всё большего числа руководителей появляется понимание важности оперативного информирования, о чем свидетельствует и факт их согласия на повышение статуса пресс-секретаря в иерархии должностей госслужбы.

— Как экс-журналист отвечу - я действительно так считаю. На мой взгляд, хороший журналист – не только тот, кто хорошо пишет или ведет телерепортажи, но и, будучи по другую сторону коммуникаций с госорганом, знает, где именно разрывы в этой работе, и что нужно делать, чтобы информация эффективно дошла до целевой аудитории. Я сам пришел в пресс-службу Казахтелекома после работы в Интерфаксе и с позиции бывшего журналиста понимал, как лучше Казахтелекому подавать информацию в СМИ. Не спорю, есть немало достойных примеров, когда в пресс-секретариаты приходили и из иных профессий - маркетологов, экономистов. Однако в случае со смежной пиарщику профессией - маркетинге, пресс-секретарю нужно понимать, что маркетолог продает продукт, уделяя внимание лишь его упаковке. Задача же пресс-секретаря - информировать о том, что госорган делает для населения. И делать это оперативно, в доступной форме. К примеру, государство разрабатывает и утверждает множество всевозможных программ, нацеленных на поддержку предпринимателей, занятости населения и т.д., но, к сожалению, из-за запаздывающего информирования аудитория не вовремя получает эту информацию. Из-за этого население пребывает в заблуждении, что государство ничего для него не делает.

— На ваш взгляд, будет ли у журналиста достаточно квалификации, чтобы работать с брендом первого руководителя?

— Думаю, да. И в этом первостепенное значение имеет уровень подготовки студентов журфаков. Сейчас мы активно взаимодействуем с факультетами журналистики казахстанских вузов - КазНУ и ЕНУ - в части модернизации учебного процесса, увеличения практических занятий. Предметы по обучению навыкам продвижения брендов, коммуникаций и публичных выступлений уже есть в учебной программе. Освоивший их выпускник сможет работать с брендом первого руководителя. В то время, когда я учился в КазГУ, таких предметов на журфаке не было, эти навыки я получил, обучаясь уже на МBА. Но и после вуза человек не должен останавливаться в профессиональном развитии. На госслужбе пресс-секретарям помогает улучшать свои навыки коммуникаций Фонд развития СМИ.

— В магистратуре хронический недобор на специальность по связям с общественностью, выпускники вузов не идут работать по специальности и не обладают необходимыми навыками. В нашей стране в целом - нескончаемый дефицит пиарщиков и пресс-секретарей. Какая, на ваш взгляд, основная причина этой нехватки?

— Если говорить о госслужбе, то, как уже говорил, профессионалов из гражданского сектора сюда сложно завести из-за высоких квалификационных ограничений и недостаточно высокого статуса пресс-секретарей. Если же речь о стране в целом, то, на мой взгляд, на то имеются две причины. Первая - профессия пиарщика довольно молодая, активно развивается лишь последние 10-15 лет. Да и в вузах она еще не прижилась, устоявшейся системы подготовки еще не имеет. А ведь хороший пиарщик – это всегда мультиспециалист, который может заниматься SMM, рекламой, дизайном, текстами, ивентами и много чем другим. Помимо базовых навыков он должен быть эрудированным, уметь хорошо писать и ориентироваться на рынке. А если при этом еще и имеет хороший вкус и высокий интеллект, то такому пиарщику цены нет. Но, увы, специалисты такого уровня всегда в дефиците. К тому же их частенько перевербовывают на более высокооплачиваемую работу.

— Сейчас МИОР работает над проектом закона о массовых коммуникациях – будет ли он регулировать соцсети? Если да, то каким образом?

— Слово «регулирование» всегда настораживает. Считается, что с вводом регулирования начинают воздвигаться всевозможные барьеры, ограничивающие творческую реализацию. Сразу спешу успокоить – задача будущего законопроекта о массовых коммуникациях отнюдь не ограничивать, а только определить правила игры, наделив участников процесса как правами, так и ответственностью за необдуманные действия. В МИОР часто поступают обращения по поводу деятельности блогеров. Интернет-рынок сегодня настолько развился, что далеко вышел за пределы существующего закона о СМИ. Разумеется, по мере готовности будущий законопроект будет обсуждаться с общественностью. Пока же мы находимся на стадии внутренних прений по поводу определения, кто такой блогер. Другие обсуждаемые вопросы - будут ли блогеры приравнены к журналистам? Кто сможет получить права на уровне журналистов и направлять запросы в учреждения, допускаться на мероприятия как журналист? Должны ли иностранные каналы размещать отечественную рекламу? Что такое Netflix, Megogo – интернет-каналы или что-то иное? Надеюсь, уже через месяц мы определимся с позицией и вынесем законопроект на всеобщее обсуждение, на которое у нас будет весь 2021 год.